Сергей андреев abbyy где сейчас
"Звёздные" беглецы, некогда заработавшие свои капиталы в России, теперь демонстративно обживаются на Западе. Оттуда же в соцсетях оплёвывают нашу страну и русскую культуру. "Национал-предатели, мошки, которых народ выплюнул на панель", – сказал про них президент России.
Все эти персонажи были обласканы властью, получая от государства всё, что только можно было получить: деньги, награды, почёт. Но всё это совершенно не мешало им открыто поддерживать "оппозиционные" вылазки и заносчиво отвечать на критику: художник имеет право. он так видит. мы, элита, не для толпы творим.
А сейчас мы видим, как караван этих деятелей, тихо рыдая, отправился в заграничные "путешествия" – кто куда. Некоторые даже грозились вернуться, как только в России "всё переменится". То есть вернуться-то они надеются в "другую Россию". Напрасно надеетесь, для вас всё точно переменится, потому что ваше время заканчивается.
А пока они, "вынужденные отдыхающие", продолжают строчить посты в своих бложиках.
Вот, к примеру, кинокритик Антон Долин. В своём посте, написанном в "свободной Латвии", он сообщает, что "на 90% состоит из русской культуры". При этом его совершенно не удивляют нападки на эту же русскую культуру на Западе. В этом он не просто не видит ничего позорного. Наоборот, он подобный процесс с воодушевлением поддерживает:
У нас раскручивали историю о том, как в Уэльсе отказались играть Чайковского. Но как-то стыдливо умолчали, что речь шла об увертюре "1812 год". Ну правда, не очень-то звучит сейчас патриотическая музыка, написанная во славу русского оружия. Даже "Война и мир", при всем пацифизме Толстого, так себе выглядит в нынешней ситуации. Или вот ещё хуже ситуация. Я всегда был поклонником великого советского антивоенного кино – "Летят журавли", "Баллада о солдате", "Иваново детство", "Восхождение". Как его смотреть сегодня? Не фальшиво ли именно сейчас умиляться жертвенности советского солдата, погибающего в борьбе с фашистами?
Интересно, а кто в России не давал говорить Долину, ещё недавно возглавлявшему один из известных журналов о кино, ведущему успешного YouTube-блога, рубрики в передаче "Вечерний Ургант" на Первом канале?
Кинокритик Антон Долин теперь свободен в "свободной Латвии". Фото: Anatoly Lomokhov / Globallookpress
Или ещё одна известная персона – актриса и основательница фонда "Подари жизнь" Чулпан Хаматова. Она теперь тоже в Латвии, где успела получить вид на жительство и построить дом. Своё решение уехать из России объясняет так:
Мне очень странно, что в первый раз я смогла понять, в какой действительности живу, только когда я попала на суд над Pussy Riot. Когда ты понимаешь, что всё не совсем так, как ты сам себе выстроил в голове. Что она не "справедливость восторжествовала, а несправедливость наказана". Это моя наивность, страшнейшая. А дальше был Крым. Там, по крайней мере, можно было не подписывать это письмо. Да, это было тоже страшно, не подписывать письмо. Тоже было понятно, что за этим что-то последует. Но этого было достаточно на тот момент, чтобы остаться человеком, который может смотреть на себя в зеркало.
Как же ловко после плясок Pussy Riot Чулпан "открыла глаза", что даже не отказалась в 2015 году, уже после воссоединения Крыма с Россией, от награды – не заявила о своём протесте, не сказала о своём несогласии. Зато сейчас рассуждает: "Люблю Россию я, но странною любовью".
Впрочем, Чулпан и в Латвии не пропадёт. Ей, такой "несогласной", уже предложил играть в Новом Рижском театре режиссёр Алвис Херманис. Тот самый, который ставил в московском Государственном театре наций спектакль "Горбачёв" с Хаматовой и Евгением Мироновым в главных ролях.
Народ имеет право выразить своё отношение к "интеллигенции"
Так кто же эти "поуехавшие"? Предатели или "право имеют"? Об этом в программе "Не могу молчать" ведущая Елена Афонина беседовала с заслуженным артистом России, певцом Яном Осиным и юристом, председателем московской коллегии адвокатов Георгием Тер-Акоповым.
Елена Афонина: – Скажите, как вы относитесь к подобным персонажам? Я думаю, весь список озвучивать не стоит. К тому же некоторые из них, "уехавшие в отпуск", могут неожиданно сказать: "Отпуск закончился, мы и вернулись". Как нам дальше оценивать то, что делают эти люди? Сделать вид, что ничего не было?
Ян Осин: – Раз уж они самопровозгласили себя "интеллигенцией России", то и наш народ тоже может выразить своё отношение к ним. Вы посмотрите, как на них в соцсетях люди реагируют. Возможно, кому-то и понравился спектакль "Горбачёв", но для меня лично Михаил Горбачёв – это предатель моей Родины, Советского Союза.
Развал страны я встретил уже достаточно взрослым человеком. Когда был референдум, более 70% жителей нашей необъятной страны проголосовали против развала. Но кто-то из таких же "самопровозглашённых" решил тогда иначе. А теперь вот такие люди – артисты, режиссёры и прочие деятели культуры, называющие себя интеллигенцией, считают, что они имеют право выступать от имени всего нашего народа, выражать какие-то претензии и так далее.
Почему они решают за меня? Моё мнение они не спрашивали – ни Чулпан Хаматова, ни Алексей Серебряков, который уезжал в Канаду. Человеческий материал – они так называют людей.
– А я вам объясню почему. Потому что мы – "поголовье России".
Георгий Тер-Акопов: – Я думаю, что здесь надо всё-таки отделять мух от котлет. Мы все люди, и кто-то мог покинуть страну просто из чувства страха или обеспокоенности – это нормально, мы все испытываем разные эмоции.
Но те, кто покинул страну именно по идеологическим соображениям, а теперь продолжает из-за рубежа плевать в тот колодец, который питал их всю жизнь, то это уже недопустимо. Такие люди должны для самих себя расставить все точки над "i" – в своих мыслях, в своих убеждениях – и открыто об этом заявить, что, собственно, они и делают.
На мой взгляд, для страны это будет только полезным, потому что уходит вся пена и проявляется то, что у людей внутри. А народ и государство дадут этому свою оценку. То есть тут надо понять, кто действительно предатель, а кто просто испугался.
И снова "это другое, вы не понимаете"?
– Я вернусь снова к вашим словам о "русском поголовье". Вы сильно удивлялись в том видеоролике, что граждане России "почему-то поддерживают спецоперацию". Вот их вы и называли "поголовьем", зато с восторгом говорили о тех, кто выходит на те самые одиночные или не очень одиночные пикеты. Вы действительно восхищаетесь ими?
А.Т.: – Да, я действительно восхищаюсь.
– А вы не были восхищены мужеством тех людей, которые вышли защищать Бронзового солдата в Эстонии? Вы ещё не жили тогда в Таллине, а вот я жила. Вы не восхищены мужеством этих людей или тоже восхищены?
А.Т.: – Вы знаете, что это совершенно разные вещи.
– Ну конечно, "это другое".
А.Т.: – Я действительно при этом не присутствовал. Одно дело – протестовать против кровавой войны, а другое дело – протестовать против переноса памятника.
– Отстаивать историческую память – конечно другое…
Я.О.: – Несколько дней назад в Латвии, в соседней с Эстонией стране, прошёл марш нацистов. При этом сначала его запретили, потом разрешили. Но марш тех, кто против них, не поддержали. Это как, где здесь свобода слова?
Заслуженный артист России, певец Ян Осин. Фото: Телеканал Царьград
А.Т.: – Я считаю, что марш нацистов, бывших эсэсовцев и их потомков – это абсолютно возмутительно. Это происходит в Латвии, к сожалению. И я считаю, что это позор страны. В Эстонии, кстати, этого нет, что бы там ни говорили Елена и им подобные демагоги.
– А что я сказала? Судебное дело против тех, кто выходил защищать Бронзового солдата, длится до сих пор. Вы не можете об этом не знать.
А.Т.: – Об этом я действительно не осведомлён. То, что молодых ребят, а также действительно бабушек-блокадниц в России сажают за то, что они выходят с антивоенными плакатами, – вот это актуальный, свежий, злободневный факт. Вы вспоминаете о событиях 15-летней давности.
– Нет, я о них вспоминаю только потому, что этих людей судят до сих пор – суды до сих пор идут. Я вспоминаю только исключительно поэтому.
А.Т.: – Я думаю, что вы заблуждаетесь. То есть я читаю эстонскую прессу и я уже много лет не слышал ни о каких судах.
– Не слышал или не хотел слышать – это разные вопросы. В эстонской прессе, конечно, этого нет, но вы просто в поисковике вбейте: "Суд над защитниками Бронзового солдата. "
А.Т.: – Они могут врать сколько угодно.
– А, так они могут врать. Всё. Понятно.
А.Т.: – Это тролли. Это ребята с Лахты и так далее…
– Артемий, а вы сейчас гражданин Эстонии или гражданин России? Я говорю не по паспорту – ментально.
А.Т.: – Ментально? По паспорту я точно гражданин России…
– Ну, мы это слышали.
А.Т.: – Сказать, что меня это ужасно радует, я никак не могу, поскольку в России творятся очень неприятные вещи.
– А что вам мешает отказаться от гражданства России?
А.Т.: – Дело в том, что Россия – это не Путин и не путинский режим. Россия – это моя Родина. Я очень люблю эту страну. Я прожил в ней 60 лет. Сейчас мне 66. Так что отказываться от России я не собираюсь.
– Нет, зачем от России – вы от гражданства откажитесь. Вы от паспорта российского откажитесь со всеми привилегиями, которые это даёт. Пенсии, которую это даёт. Почему нет-то?
А.Т.: – Это не даёт абсолютно никаких привилегий. Но отказываться от этого паспорта я не собираюсь. Я надеюсь, что режим в России сменится, причем в ближайшее время.
С.М.: – Задам вопрос в лоб. Понятно, Путин не вечен, скажем так. И однажды он уйдёт. А если на его место приду я или такой, как я, вы как себя будете чувствовать?
– Человек самоустранился. Не хочет он разговаривать с такими, как мы.
С.М.: – Честно, я удивлён. Я помню высказывание Владимира Владимировича, когда он сказал, что наступит время, "когда вы замучаетесь пыль глотать". Так вот, только за прошлый год Латвия по подозрению в незаконности происхождения средств арестовала счетов на 600 миллионов евро. То есть это больше чем полтора миллиона в день. Красота, да?
А сейчас, по санкциям, суммарно арестовано имущества на 17 миллиардов евро. В том числе самолёт Абрамовича. То есть там есть и дом Усманова, нашего миллиардера знаменитого, скажем, и многих других. И вся российская богема боится попасть под этот каток. И они поют всё, что им говорят. Лишь бы у них не отняли то, что они здесь имеют.
– Сложно с вами не согласиться. Упомянутый уже мною Александр Васильев, ведущий программы "Модный приговор" на Первом канале, в начале марта сам написал письмо в муниципалитет литовского города Висагинас, в котором осудил действия России на Украине. Письмо также разместили на официальном сайте мэрии. Вот его содержание:
Беспрецедентные амбиции воссоздания огромной Империи вызывают военную оккупацию, прямо сейчас разрушающую независимое государство Украины. Эта война, безусловно, вызовет также и беспрецедентную изоляцию России и, более того, может привести к смертельной ядерной войне на планете Земля.
– Понятно, у Васильева французский паспорт, литовский паспорт – тут вопросов нет, надо "соответствовать".
С.М.: – Все говорят на Западе: "Война на Украине, война на Украине. " Нет, ребята, война идёт в пределах Садового кольца. А на Украине идут всего лишь боевые действия. Когда внутри Садового кольца вопрос будет решён – тогда и в остальных местах всё встанет на место.
Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Ульф Перссон окончил Стокгольмскую школу экономики (бакалавриат) и Шведский военный институт иностранных языков.
С 1990 года живет в России и в совершенстве владеет русским языком.
В 1990-1995 гг. занимался экспортом металлов и сырья из стран СНГ в Европу и США, руководя российским офисом компании Axel Johnson, а затем компанией AIOC Corp.
2000: Сооснователь фонда Mint Capital
В 2000 году занимал должность директора-распорядителя фонда AIG-Brunswick Millennium Fund с капиталом в $300 млн. С этого же года является соучредителем и управляющим партнером Mint Capital.
В 2002 году стал членом совета директоров компании Abbyy. Помимо Abbyy, является членом советов директоров компаний Tablogix, Capital Collection Agency, Socialist Ltd, 2V Studios, «Элекснет» и UCMS.
По данным Abbyy, с 2002 года Ульф Перссон был членом советов директоров более 25 российских компаний, работающих в различных отраслях экономики.
Как ABBYY распознала происки конкурента
— Если посмотреть на структуру бизнеса ABBYY, то существует флагманское направление, связанное с технологиями распознавания текстов. Оно воплощено в нескольких основных поднаправлениях. Это коробочные продукты (в частности, Finereader, PDF-transformer) и SDK-бизнес, то есть бизнес для разработчиков, когда они лицензируют библиотеки и таким образом платят нам лицензионные отчисления. Это наш локомотив. Еще один большой сегмент, который сейчас находится на взлете, это продукты потокового ввода. Решения в данной области фактически реорганизовывают бизнес-процессы компаний из различных отраслей, которые оперируют большими объемами документов. Примером применения технологий потокового ввода является единый госэкзамен (ЕГЭ). ЕГЭ бы не существовало без них. Задача очень непростая: за месяц нужно обработать огромное количество форм и, что очень важно, не допустить ошибок, ведь фактически ошибка в обработке может привести к тому, что ребенок получит неправильную оценку и соответственно не поступит в ВУЗ. Этот проект очень социально значимый и заметный. К ЕГЭ есть много нареканий, но наша технологическая часть проекта работает безупречно. Третье направление, которое вы упомянули,— это компьютерная лингвистика, технология лингвистического анализа текстов Compreno. Размеры рынков, на которые может выйти эта технология, больше, чем те рынки, где мы работаем сегодня. И в принципе можно ожидать, что в отдаленном будущем эта технология будет для компании с финансовой точки зрения даже более значимой, чем то, что мы имеем сегодня.
— Речь идет о выходе ABBYY на рынок семантического поиска объемом $2 млрд?
— Там есть несколько рынков, в том числе и рынок корпоративного поиска объемом $2 млрд. То, что мы предлагаем, на сегодняшний момент отсутствует, такого просто нет. Наши решения открывают совершенно новые возможности работы с информацией. В качестве примера можно вспомнить тему с интернет-поиском по ключевым словам. Сейчас, для того чтобы найти информацию, человек для начала решает задачу искусственного интеллекта и конвертирует свой настоящий вопрос в какой-то список ключевых слов. А ведь это совершенно нездоровая ситуация с точки зрения реального потребления, потому что технологии не готовы понимать человека и в итоге заставляют нас вести себя довольно чудным образом. Но эта привычка уже сформирована. А мы в ABBYY предлагаем совершенно другой подход — задавать системе вопрос на естественном языке. Потому что, когда вы задаете правильный вопрос так, как он сформулирован в голове, в нем есть связь между словами и эта связь снимает множество неоднозначностей, которые могут быть в толковании слов. То есть когда вы ищете, к примеру, ключ, который бьет из-под земли, то при произнесении полной фразы сразу понимаешь, что за ключ и в каком смысле бьет. А если вы попробуете поискать информацию просто по ключевым словам, то найдете много нерелевантной информации.
— Правильно ли я понимаю, что это некий искусственный интеллект?
— Конечно, это он и есть.
— В России немного компаний, которые занимаются разработками в области искусственного интеллекта. Поступали ли вам рекомендации со стороны государства, условно говоря, не продавать технологию или даже контрольный пакет в ABBYY иностранцам?
— За десять лет в технологию Compreno вы инвестировали более $80 млн плюс еще $14 млн предоставил фонд "Сколково". Ваши продукты, которые уже представлены на рынке, потребовали больших инвестиций?
— Больше. Команда Compreno, конечно, внушительная, но я думаю, что инвестиции в другие направления за 25 лет нашей работы больше раза в два.
— У вас остались обязательства перед "Сколково", перед государством? Шла ли речь о передаче государству части прав на продукцию?
— Деньги были выданы нам с несколькими обязательствами. Во-первых, мы должны были потратить их именно на разработку программных продуктов по согласованному направлению. Эти деньги очень жестко контролируются — мы регулярно проходим проверки, представляем все первичные документы по расходам. В этом плане в "Сколково" все построено довольно качественно. Второе условие состояло в том, что каждые полгода были обозначены определенные промежуточные этапы, когда нужно демонстрировать результаты того, что мы делаем. У нас таких этапов было шесть. Эксперты, которые привлекаются фондом, часто иностранцы, независимые специалисты, оценивали эти результаты по определенной методике и выносили решение: выполнено или не выполнено, соответствует или не соответствует. В большей части эти результаты являются прототипами тех или иных продуктов, направлений, которые заложены нами сейчас в наши бизнес-планы. При этом собственно продукты публично мы начинаем анонсировать только сейчас.
— В технологию Compreno будете инвестировать дальше сами?
— Мы основной объем инвестиций сделали сами, думаю, и дальше будем так действовать.
— Разве российский рынок готов к переходу на компьютерную лингвистику? У нас же еще электронный документооборот не прижился.
— Российский рынок меньше готов к этому, чем иностранный. Есть интересные проработки, проекты, есть люди, которые в состоянии оценить наши решения, эксперты. Но уровень подготовленности рынка — американского или европейского — выше по этим продуктам, поэтому и надежды на развитие проекта по этой технологии за рубежом больше. Российский рынок отстает, но, скорее всего, быстро догонит.
— Распространение электронных документов поднимает вопросы безопасности, в последнее время они часто утекают в сеть. В прошлом году Федеральная служба охраны провела тендер на закупку печатных машинок. То есть они переходят обратно из электронной документации в бумажную. Как вы считаете, насколько серьезна эта тенденция?
— Я не думаю, что можно включить задний ход. Скорее всего, будет уделяться много внимания вопросам безопасности, будут искать решение подобных проблем, но состоять оно будет скорее в шифровании и повышении защиты информации, в создании электронных служб безопасности. Вряд ли указанные вами проблемы приведут к тому, что люди повсеместно вернутся к печатным машинкам.
— В 2011 году вы говорили, что в перспективе пяти лет возможно IPO ABBYY. Уже прошло три года, какие сейчас планы на этот счет?
— Конкретного решения о том, что нам нужно идти на IPO и тем более когда идти, пока не принято. Но при этом мы довольно быстро двигаемся в сторону готовности к выходу на IPO. Для этого нужно соответствовать большому количеству довольно сложных критериев с точки зрения корпоративного управления, проведения аудита компании, ее соответствия различным требованиям юрисдикций стран в области прозрачности, качества управления. У нас есть план, по которому мы шаг за шагом выполняем эти условия, начинаем соответствовать этим критериям.
На IPO надо выходить, когда есть сочетание двух факторов: с одной стороны, красивые текущие финансовые результаты, а с другой — красивая история о том, почему компания может резко улучшить свое нынешнее состояние. Вот такое сочетание, мы полагаем, у нас будет где-то через три года. Мы ведем подготовку необходимых мероприятий, или, как это называется по-английски, готовим IPO compliance.
— Какая у ABBYY целевая капитализация?
— Оценка есть, но мы не будем об этом говорить.
— Вы согласны с оценкой выручки ABBYY в $250 млн?
— Без комментариев. У нас в прошлом году было довольно серьезное судебное разбирательство, и поэтому мы не хотим предоставлять данные, которые потенциально могут нанести нам какого-то рода ущерб. (В течение пяти лет американский производитель технологий речевого поиска Nuance оспаривал патенты ABBYY, требуя возмещения $265 млн, однако в августе 2013 года ABBYY выиграла суд.— "Ъ". )
— То есть угроза новой тяжбы сохраняется?
— У нас довольно агрессивные конкуренты, которые любят и умеют судиться и используют этот инструмент в конкуренции.
— Действия конкурентов как-то влияют на вашу стратегию, они вас как-то сдерживают в развитии?
— Конечно. Чтобы разобраться с этой проблемой, мы привлекали существенные ресурсы: и финансовые — только на судебные издержки мы потратили порядка $30 млн, и время серьезных руководителей, которые могли бы заниматься развитием бизнеса, а были вынуждены решать эти задачи. Конечно, это отвлекает.
— Ну а в будущем вы свою стратегию свободно планируете или с оглядкой на то, что Nuance снова будет с вами спорить?
— С оглядкой, конечно.
— Вы с ними еще не разобрались до конца?
— Мы ни с кем не разбирались. Мы можем только воображать их планы. У них не очень хорошая история, они ведут себя агрессивно именно в этом плане, и поэтому мы, конечно, строим свою стратегию с учетом их обычного поведения.
— Российскому рынку существование патентных троллей не свойственно?
— Это проблема американской судебной системы и американского рынка.
— То есть уникальная ситуация — российский рынок для вас оказался более свободным?
— Ну он не всегда таким был и не всегда таким останется. У нас есть довольно крепкие иностранные конкуренты, которые наверняка будут выходить на российский рынок и здесь с нами сталкиваться. Но в принципе у нас хорошая позиция в России. Это связано с тем, что мы на этом рынке давно, у нас хорошая репутация и много проектов.
— Насколько интересно было бы для ABBYY развивать технологию распознавания речи, в которой сильна Nuance? Думаете ли вы об этом в перспективе?
— В принципе думаем. Но сначала мы планируем довести до ума то, что уже сделали в области компьютерной лингвистики.
Вообще когда человек распознает речь, он в значительно степени использует контекстную информацию. И есть очень красивые примеры того, насколько существенно влияет контекст на то, распознал или нет человек услышанное. Представьте, что вы приходите в гостиницу за рубежом и говорите: "Здравствуйте. Я забронировал у вас номер. Меня зовут Петя Пяточкин". В этот момент человек, который тебя только что понимал, несмотря на твой акцент или какие-то дефекты произношения, вдруг говорит: "Could you, please, spell it?" — "По буквам произнесите, пожалуйста, свое имя". А почему этот человек не понял два слова "Петя Пяточкин"? А потому что у него нет контекста на Петю Пяточкина, у него нет этих слов в его лексиконе и он не может их достроить из набора звуков, который получил. Поэтому технология распознавания речи должна состоять из двух компонентов: с одной стороны, это анализ звукового сигнала, а с другой — достраивание контекста, который очень сильно помогает человеку понять, что же было на самом деле сказано. Есть немало примеров, когда, даже разговаривая с человеком по-русски на какую-то тему, в которой вы не разбираетесь, вы не поймете, что он сказал. Что уж говорить о беседах на иностранных языках. Такое происходит сплошь и рядом ровно потому, что не хватает контекста. Поэтому мы думаем, что, разрабатывая технологии, которые позволяют компьютеру понимать смысл текста, мы можем подготовить почву и для улучшения систем распознавания речи. Но сейчас мы имеем дело только с письменными текстами, которые тоже дают огромное поле для деятельности. Объемы информации растут колоссально, и сначала надо решить эту проблему — в части корпоративного поиска, работы с неструктурированными данными.
— Вы упомянули про опционную программу ABBYY. Можете рассказать, сколько людей участвует в ней, сколько акций распределено между сотрудниками и какие условия программы?
— У ряда сотрудников устанавливаются свои KPI (индикаторы успешности), и, в зависимости от того, достигли они запланированного или нет, помимо финансового вознаграждения они могут получить права на покупку акций. В целом объем этого фонда у нас на настоящий момент составляет 15% от общего количества акций, и во всех странах мира в этой программе участвуют 150-200 человек. Я думаю, в разумной перспективе у сотрудников появится возможность проводить операции со своими акциями на вторичном рынке.
— Кто является основным акционером ABBYY?
— Нынешние и бывшие сотрудники компании (миноритарный пакет акций есть и у Сергея Андреева, сообщили в пресс-службе ABBYY.— "Ъ" ). Плюс в числе акционеров инвестфонд Mint Capital, который в 2001 году вложил деньги в компанию, миноритарный инвестор. Кроме того, японская компания PFU (группа Fujitsu) в 2011 году приобрела небольшой пакет акций.
— Основатель ABBYY Давид Ян не основной акционер?
— Давид — крупный акционер компании.
— Планируете ли вы продавать акции ABBYY вашим партнерам по примеру сделки с Fujitsu?
— Это хорошая идея, потому что такие стратегические инвесторы заинтересованы в развитии бизнеса, укреплении бизнес-связей между компаниями, и обычно такая сделка сопровождается углублением важных контрактов, увеличением их размеров. Поэтому мы позитивно относимся к стратегам, которые остаются миноритарными инвесторами. Проблема со стратегом может состоять в том, что он может стать "красным флагом" для других компаний, которые тоже могли бы лицензировать наши технологии. А поскольку наше присутствие сильно именно в технологическом бизнесе, ключевым моментом для успеха является лицензирование технологий всеми возможными игроками на рынке. То есть нельзя ограничивать себя каким-то сегментом, количеством клиентов. Поэтому важно, чтобы стратегический инвестор не вносил какого-то ограничения в практику ведения бизнеса. В этом смысле с PFU у нас все в порядке и есть полное взаимопонимание.
Народ имеет право выразить своё отношение к "интеллигенции"
Так кто же эти "поуехавшие"? Предатели или "право имеют"? Об этом в программе "Не могу молчать" ведущая Елена Афонина беседовала с заслуженным артистом России, певцом Яном Осиным и юристом, председателем московской коллегии адвокатов Георгием Тер-Акоповым.
Елена Афонина: – Скажите, как вы относитесь к подобным персонажам? Я думаю, весь список озвучивать не стоит. К тому же некоторые из них, "уехавшие в отпуск", могут неожиданно сказать: "Отпуск закончился, мы и вернулись". Как нам дальше оценивать то, что делают эти люди? Сделать вид, что ничего не было?
Ян Осин: – Раз уж они самопровозгласили себя "интеллигенцией России", то и наш народ тоже может выразить своё отношение к ним. Вы посмотрите, как на них в соцсетях люди реагируют. Возможно, кому-то и понравился спектакль "Горбачёв", но для меня лично Михаил Горбачёв – это предатель моей Родины, Советского Союза.
Развал страны я встретил уже достаточно взрослым человеком. Когда был референдум, более 70% жителей нашей необъятной страны проголосовали против развала. Но кто-то из таких же "самопровозглашённых" решил тогда иначе. А теперь вот такие люди – артисты, режиссёры и прочие деятели культуры, называющие себя интеллигенцией, считают, что они имеют право выступать от имени всего нашего народа, выражать какие-то претензии и так далее.
Почему они решают за меня? Моё мнение они не спрашивали – ни Чулпан Хаматова, ни Алексей Серебряков, который уезжал в Канаду. Человеческий материал – они так называют людей.
– А я вам объясню почему. Потому что мы – "поголовье России".
Георгий Тер-Акопов: – Я думаю, что здесь надо всё-таки отделять мух от котлет. Мы все люди, и кто-то мог покинуть страну просто из чувства страха или обеспокоенности – это нормально, мы все испытываем разные эмоции.
Но те, кто покинул страну именно по идеологическим соображениям, а теперь продолжает из-за рубежа плевать в тот колодец, который питал их всю жизнь, то это уже недопустимо. Такие люди должны для самих себя расставить все точки над "i" – в своих мыслях, в своих убеждениях – и открыто об этом заявить, что, собственно, они и делают.
На мой взгляд, для страны это будет только полезным, потому что уходит вся пена и проявляется то, что у людей внутри. А народ и государство дадут этому свою оценку. То есть тут надо понять, кто действительно предатель, а кто просто испугался.
Сергей Андреев стал соучредителем международного бизнеса компании
Разработчик и дистрибутор программного обеспечения 1С Бориса Нуралиева создал совместную компанию с многолетним гендиректором ABBYY Сергеем Андреевым. Новая структура 1С International будет продвигать на зарубежных рынках продукты "1C:Предприятие". Сейчас по объемам бизнеса за границей 1С несопоставима с глобальными конкурентами, отмечают эксперты.
1C рассчитывает на опыт Сергея Андреева в продвижении на зарубежные рынки
Сергей Андреев, до января 2017 года возглавлявший компанию ABBYY, стал партнером одной из крупнейших российских IT-компаний 1C. Они создают СП для развития и продвижения группы продуктов "1C:Предприятие" (1С:Enterprise) на зарубежных рынках, рассказали "Ъ" в 1С и подтвердил сам Сергей Андреев, ставший гендиректором новой компании. "Есть немало проектов, которые реализует 1С на международной арене: это около 25 стран. Есть проекты в США, интересные начинания во Вьетнаме, в Румынии",— рассказал он "Ъ". 80% 1С International будут принадлежать 1С, остальные 20% — господину Андрееву.
"1С:Предприятие" — ERP-решение (система управления ресурсами) для повышения эффективности предприятий и учреждений. По собственным оценкам, оно применяется для автоматизации управления и учета более чем в 1,5 млн организаций, "включая крупнейшие корпорации и госструктуры". По словам представителя 1С Алексея Харитонова, экспорт приносит около 20% выручки от "1С:Предприятия". Общая выручка 1С не раскрывается. По оценке CNews Analytics, она в 2016 году выросла на 4,8%, до 37,3 млрд руб. По данным Allied Market Research, рынок ERP-систем в ближайшие годы будет расти на 7,2% ежегодно и достигнет $41,69 млрд к 2020 году. Доля облачных ERP к этому времени достигнет 43%, или $17,9 млрд.
"Российский IT-рынок составляет, по разным оценкам, 1-3% от мирового. Правда, долю 3% он занимал в лучшие времена, а сейчас он гораздо меньше, ближе к 1%",— констатирует Сергей Андреев. Но перспективы "1С:Предприятия" он оценивает высоко: "Потенциально доходы могут быть в десятки раз больше, чем здесь". "Здесь правильно действовать диверсифицированно, то есть при продвижении продукта выбирать и крупные страны, и небольшие, в разных регионах, потому что модели, которые отработаны в одном месте, можно распространить на похожие рынки",— рассуждает он.
В ABBYY Сергей Андреев работал с 1991 года — сначала на позиции коммерческого, затем исполнительного директора, а с апреля 1999 года занимал пост гендиректора группы компаний. По собственным данным, больше 80% доходов ABBYY поступает из-за рубежа. Господину Андрееву в ABBYY удалось решить две серьезные задачи, отмечает директор по разработке и внедрению ПО "Инфосистем Джет" Владимир Молодых: построить бизнес в США и Европе и существенно увеличить долю b2b-продаж — до того компания была сосредоточена в основном на b2c-продажах. "1С, по сути, должна будет решить те же задачи: объемы бизнеса компании за рубежом, в особенности на рынках Западной Европы и США, несопоставимы с объемами бизнеса глобальных конкурентов в лице SAP, Oracle, Microsoft, Scala и ряда других вендоров ERP-систем",— добавляет он.
"Сложность для 1С в том, что язык конфигурирования — русский, поэтому дорабатывать ту же ERP без знания русского нельзя. Переводить платформу на другой язык программирования, например основанный на английском, достаточно дорого",— отмечает директор по бизнес-приложениям КРОК Максим Андреев. Впрочем, более интенсивное развитие 1С за пределами СНГ — в любом случае "отличная новость" для нескольких сотен тысяч специалистов и многих заказчиков, добавляет он: продукт получит новые рынки сбыта, инвестиции в развитие и возможность участия в международных проектах.
Свобода слова по-прибалтийски
– Сергей, у меня снова вопрос к вам. Сейчас в соцсетях активно обсуждается судьба блогера Кирилла Фёдорова. Люди, которые уезжают из России, которую они считают исчадием ада, где всё было ужасно, где никому слова сказать не дают, говорят, что надо уезжать в Европу. Но доезжают они почему-то только до Прибалтики. В этих странах есть всё то, чего им так не хватало в России: соблюдение прав человека, свобода слова и прочее?
С.М.: – За любое одобрительное высказывание о том, что происходит сейчас на Украине, мне будет грозить пять лет тюрьмы. Поэтому я в данном случае предпочту промолчать, чтобы не было никаких последствий.
И я очень удивлён, что в России только сейчас увидели, что у нас происходит. Ведь тот же господин Евгений Чичваркин, помнится, ещё в прошлом году призвал к тому, чтобы в России – по примеру Латвии – тоже ввести институт массового негражданства.
Меня это его заявление вышибло из седла. Как общаться с такими людьми, которых некоторые считают нормальными?
– А вы гражданин Латвии?
С.М.: – Я коренной гражданин Латвии ещё с допетровских времён – из тех русских, которые здесь жили ещё до прихода Петра I.
– Артемий, а вы с каким паспортом в Эстонии сейчас живёте?
А.Т.: – Я гражданин России, и в Эстонии я живут с паспортом России.
– А ваша семья?
А.Т.: – У жены паспорт Республики Беларусь, у детей по два паспорта.
– Расскажите нам, что такое свобода слова по-прибалтийски?
А.Т.: – Свобода слова тут есть. Естественно, у государства имеется определённая позиция. Эстония – член Евросоюза, член НАТО. Поэтому государство настроено проевропейски и прозападно.
Но в Эстонии есть оппозиционные партии, скажем Народная консервативная партия, которые исповедуют совершенно иные ценности, гораздо более близкие, скажем, к тому, что пропагандируется в России. И это одна из двух-трёх крупнейших партий в Эстонии, со своими газетами. У них полный доступ имеется в теле-, радиоэфир и так далее.
Я живу тут уже семь с половиной лет, с 2014 года. И при том, что я выступаю и по телевидению, и по радио, а также время от времени печатаюсь в газетах-журналах, с каким-то ущемлением свободы слова мне сталкиваться не доводилось.
Русофобствующая Прибалтика – лучшее убежище для предателей
– Тогда давайте попробуем понять, почему и Хаматова, и Долин, и Эммануил Виторган выбрали Латвию. Или, как ведущий программы "Модный приговор" Александр Васильев, Литву, гражданство которой он имеет. Тоже, кстати, очень интересный персонаж.
К беседе в студии присоединились активист движения в защиту русскоязычного образования в Латвии Сергей Мулеванов и журналист, музыкальный критик Артемий Троицкий из Таллина.
– Сергей, скажите, почему-то все очень охотно уезжают в Латвию. Чем она так привлекательна?
Сергей Мулеванов: – Тут всё просто. В стране примерно 40% населения – русскоговорящие. Поэтому люди здесь не чувствуют какой-то отчуждённости. Конечно, не считая прессы, образования детей. А по остальным параметрам они как бы остаются в том же самом мире.
С другой стороны, известная с советских времён Юрмала остаётся любимым местом отдыха для многих граждан России, тут нет ничего удивительного.
– Артемий, вам тот же самый вопрос – вы же поняли, кого я процитировала, когда сказала по поводу "поголовья". Это же вы в своём YouTube-канале так называете граждан России, которые "не идут в нужном направлении", по вашему мнению. Это же ваши слова?
Артемий Троицкий: – Я по-разному называю. Мог и так назвать, но совершенно необязательно.
– Нет, обязательно. Это записано было, если я не ошибаюсь, 18 марта. Я посмотрела внимательно, когда готовилась к эфиру.
А.Т.: – Я же не отказываюсь от своих слов. Я просто сказал, что называю по-разному.
– А как вы называете тех, что сейчас приезжает в Эстонию пересидеть сложные времена?
А.Т.: – В Эстонию очень многие приехали: и журналисты, и музыканты, и нормальные, думающие люди. Но я совершенно не уполномочен их имена и фамилии называть, так что воздержусь от конкретики. Но приехало очень много.
– Расширьте, пожалуйста, свою фразу: нормальные приехали, а ненормальные где?
А.Т.: – Ненормальные разные бывают. Кто-то остался в России, кто-то – нет. Но те люди, с которыми я общаюсь, они исключительно нормальные.
– Вы с нами общаетесь, значит, мы в вашей табели о рангах тоже нормальные?
Г.Т.-А.: – Это значит, та тысяча человек, две тысячи человек, которые уехали, они нормальные. А 140 с лишним миллионов, которые остались здесь, они, по-вашему, ненормальные?
А.Т.: – Послушайте, я говорю о тех людях, которые уехали, и сказал, что они нормальные. А вы как адвокат, в общем-то, могли бы почувствовать разницу.
Юрист, председатель московской коллегии адвокатов Георгий Тер-Акопов. Фото: Телеканал Царьград
Президент группы компаний ABBYY Сергей Андреев о том, чем заинтересовать инвесторов
Технология семантического поиска в будущем должна приносить основную часть выручки российского разработчика программного обеспечения ABBYY, уверен его генеральный директор и президент СЕРГЕЙ АНДРЕЕВ. О том, почему помешать этим планам могут американские патентные тролли, господин Андреев рассказал в интервью "Ъ".
Технология распознавания речи должна состоять из двух компонентов — анализа звукового сигнала и достраивания контекста, который очень сильно помогает человеку понять, что же было на самом деле сказано
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
На IPO надо выходить, когда есть сочетание двух факторов — красивых текущих финансовых результатов либо красивых историй о том, почему компания может резко улучшить свое нынешнее состояние
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
Последствия санкций ЕС и США мы пока не почувствовали. Но тревога есть, ведь редко можно вспомнить ситуации в мировой истории, когда санкции начинали деэскалироваться
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
Технология распознавания речи должна состоять из двух компонентов — анализа звукового сигнала и достраивания контекста, который очень сильно помогает человеку понять, что же было на самом деле сказано
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
На IPO надо выходить, когда есть сочетание двух факторов — красивых текущих финансовых результатов либо красивых историй о том, почему компания может резко улучшить свое нынешнее состояние
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
Последствия санкций ЕС и США мы пока не почувствовали. Но тревога есть, ведь редко можно вспомнить ситуации в мировой истории, когда санкции начинали деэскалироваться
Фото: Коммерсантъ / Владислав Новый / купить фото
— По данным ассоциации "Руссофт", общий объем экспорта российского программного обеспечения и услуг по его разработке в 2013 году увеличился на 13%, до $5,2 млрд. Какой результат у ABBYY?
— За рубежом был рост, и вполне ощутимый. По миру рост выручки составил около 10%, а в России — примерно 2-3%. Но в целом есть ощущение, что в России IT-рынок падал, так что мы довольны достигнутыми за прошлый год результатами.
— Более 70% выручки ABBYY получает на зарубежных рынках. Почувствовали ли вы изменения конъюнктуры из-за недавних санкций правительства США, Евросоюза в отношении российских чиновников, российских компаний?
— В настоящий момент не почувствовали. Но тревога есть, ведь редко можно вспомнить ситуации в мировой истории, когда санкции начинали деэскалироваться. Гораздо чаще происходит ситуация, когда страны начинают обмениваться разными санкциями и идет довольно длительная тенденция к конфронтационному режиму. Насколько глубоко эта тенденция может зайти сейчас с тем, что происходило в последнее время на публичном поле, как это может затронуть наш конкретный бизнес, прямо сейчас сказать сложно.
— Из-за несогласия с присоединением Крыма к России бессменный руководитель российского представительства ABBYY Григорий Липич покинул свой пост. Изменится ли стратегия ABBYY на российском рынке? И какие полномочия будут у нового директора "ABBYY Россия" Юрия Корюкина?
— Как работали, так и работаем, ничего особенно не меняется, Юрий Корюкин не является новым человеком для ABBYY в России. Он работал в компании много лет, возглавлял направление корпоративных проектов, под его руководством был реализован ряд крупных проектов в различных отраслях. Пару лет назад Юрий решил попробовать себя в новом статусе и уехал в Австралию развивать бизнес в этом регионе. И занимается этим успешно. Сейчас у нас появилась возможность привлечь его для работы в России. Я не думаю, что что-то изменится с его приходом.
— А какими проектами будет заниматься Григорий Липич?
— Григорий — специалист высокого уровня, который может успешно заниматься различными направлениями в компании. Но, где конкретно он сейчас будет работать и что делать, пока не определено. Мы обсуждаем различные варианты, думаем, где было бы лучше применить его возможности.
— Предлагаю перейти от политики к технологиям. ABBYY прежде всего известна как разработчик технологии распознавания текста. И сейчас компания представила вторую собственную разработку — технологию лингвистического анализа текстов ABBYY Compreno. Какую часть выручки вы рассчитываете получать от решений, разрабатываемых на ее основе?
2017: Гендиректор Abbyy
В январе 2017 года Abbyy сообщила о назначении Ульфа Перссона гендиректором компании. Председателем совета директоров станет Давид Ян, основатель Abbyy. Вадим Терещенко, ранее занимавший должность старшего вице-президента, финансового директора группы компаний Abbyy, возьмет на себя функции исполнительного и финансового директора. Также он станет заместителем гендиректора.
На посту гендиректора Перссон сменил Сергея Андреева, возглавлявшего Abbyy с 1999 года. В компании рассказали TAdviser, что, уволившись с поста гендиректора, он остается акционером компании.
Смена гендиректора связана с целями компании на ближайшие несколько лет. В Abbyy заявили TAdviser, что в каждой компании есть этапы развития. Abbyy была основана Давидом Яном, под чьим руководством компания стала перспективным стартапом. Затем, 17 лет назад, Abbyy возглавил Сергей Андреев, благодаря работе которого сегодня она является стабильной международной ИТ-компанией.
Гендиректор разработчика систем для распознавания текста ABBYY Сергей Андреев, возглавлявший компанию с 1999 года, покинет свой пост после 17 лет работы. Новый руководитель должен будет удвоить выручку ABBYY, пишут «Ведомости».
Место Андреева займёт управляющий партнер фонда Mint Capital (акционера ABBYY) Ульф Перссон, до этого занимавший пост председателя совета директоров компании. В свою очередь, совет директоров возглавит основатель и акционер ABBYY Давид Ян, который до 1999 года руководил проектом, а с 1999 по 2015 год возглавлял совет директоров.
Андреев, который владеет примерно 5% компании, не будет входить в совет директоров. Наибольшая доля в ABBYY (но не более 50%) принадлежит Яну, Mint Capital владеет около 7% компании, меньше 5% у Fujitsu. Остальное принадлежит сооснователю компании Александру Москалеву, членам совета директоров и старейшим сотрудникам компании (их около 80).
По словам Яна, у Перссона есть стратегия развития ABBYY, которая предполагает удвоение выручки компании в ближайшие годы. Нынешние доходы компании не раскрываются, в 2010 году эксперты CNews Analytycs оценивали выручку в 3,8 млрд рублей, напоминают «Ведомости». В последние годы участники рынка оценивали годовую выручку ABBYY в $100-200 млн (5,9-11,8 млрд рублей по курсу ЦБ РФ на 19 января 2017 года), указывает издание.
Основную часть средств ABBYY зарабатывает на программах для распознавания текстов и работы с PDF, лицензировании технологий и продаже инструментов для разработчиков (SDK), а также на корпоративных решениях по потоковому вводу данных. Зарубежные рынки в 2015 году приносили около 80% дохода компании, теперь доля российского рынка составляет 10%.
В течение 10 лет ABBYY инвестировала около $80 млн в технологию Compreno, которая анализирует тексты и помогает искать информацию не только по словам, но и по контексту запроса, отмечают «Ведомости». Теперь компания собирается зарабатывать на ней, в частности, она уже выпустила продукты для извлечения информации из массивов данных и классификации документов.
Читайте также: