Отцы и дети текст полностью в ворде
– Дай же отряхнуться, папаша, – говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Аркадий, весело отвечая на отцовские ласки, – я тебя всего запачкаю.
– Ничего, ничего, – твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. – Покажи-ка себя, покажи-ка, – прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: «Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее».
Николай Петрович казался гораздо встревоженнее своего сына; он словно потерялся немного, словно робел. Аркадий остановил его.
– Папаша, – сказал он, – позволь познакомить тебя с моим добрым приятелем, Базаровым, о котором я тебе так часто писал. Он так любезен, что согласился погостить у нас.
Николай Петрович быстро обернулся и, подойдя к человеку высокого роста, в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал.
– Душевно рад, – начал он, – и благодарен за доброе намерение посетить нас; надеюсь… позвольте узнать ваше имя и отчество?
– Евгений Васильев, – отвечал Базаров ленивым, но мужественным голосом и, отвернув воротник балахона, показал Николаю Петровичу все свое лицо. Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум.
– Надеюсь, любезнейший Евгений Васильич, что вы не соскучитесь у нас, – продолжал Николай Петрович.
Тонкие губы Базарова чуть тронулись; но он ничего не отвечал и только приподнял фуражку. Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа.
– Так как же, Аркадий, – заговорил опять Николай Петрович, оборачиваясь к сыну, – сейчас закладывать лошадей, что ли? Или вы отдохнуть хотите?
– Дома отдохнем, папаша; вели закладывать.
– Сейчас, сейчас, – подхватил отец. – Эй, Петр, слышишь? Распорядись, братец, поживее.
Петр, который в качестве усовершенствованного слуги не подошел к ручке барича, а только издали поклонился ему, снова скрылся под воротами.
– Я здесь с коляской, но и для твоего тарантаса есть тройка, – хлопотливо говорил Николай Петрович, между тем как Аркадий пил воду из железного ковшика, принесенного хозяйкой постоялого двора, а Базаров закурил трубку и подошел к ямщику, отпрягавшему лошадей, – только коляска двухместная, и вот я не знаю, как твой приятель…
– Он в тарантасе поедет, – перебил вполголоса Аркадий. – Ты с ним, пожалуйста, не церемонься. Он чудесный малый, такой простой – ты увидишь.
Кучер Николая Петровича вывел лошадей.
– Ну, поворачивайся, толстобородый! – обратился Базаров к ямщику.
– Слышь, Митюха, – подхватил другой, тут же стоявший ямщик с руками, засунутыми в задние прорехи тулупа, – барин-то тебя как прозвал? Толстобородый и есть.
Митюха только шапкой тряхнул и потащил вожжи с потной коренной.
– Живей, живей, ребята, подсобляйте, – воскликнул Николай Петрович, – на водку будет!
В несколько минут лошади были заложены; отец с сыном поместились в коляске; Петр взобрался на козлы; Базаров вскочил в тарантас, уткнулся головой в кожаную подушку – и оба экипажа покатили.
— Что, Петр, не видать еще? — спрашивал 20-го мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.
Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: “Никак нет‑с, не видать”.
— Не видать? — повторил барин.
— Не видать, — вторично ответствовал слуга.
Барин вздохнул и присел на скамеечку. Познакомим с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.
Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. У него в пятнадцати верстах от постоялого дворика хорошее имение в двести душ, или, как он выражается с тех пор, как размежевался с крестьянами и завел “ферму”, — в две тысячи десятин земли. Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль. Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, о котором речь впереди, и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окруженный дешевыми гувернерами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями. Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу “матушек-командирш”, носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила в свое удовольствие. В качестве генеральского сына Николай Петрович — хотя не только не отличался храбростью, но даже заслужил прозвище трусишки — должен был, подобно брату Павлу, поступить в военную службу; но он переломил себе ногу в самый тот день, когда уже прибыло известие об его определении, и, пролежав два месяца в постели, на всю жизнь остался “хроменьким”. Отец махнул на него рукой и пустил его по штатской. Он повез его в Петербург, как только ему минул восемнадцатый год, и поместил его в университет. Кстати, брат его о ту пору вышел офицером в гвардейский полк. Молодые люди стали жить вдвоем, на одной квартире, под отдаленным надзором двоюродного дяди с материнской стороны, Ильи Колязина, важного чиновника. Отец их вернулся к своей дивизии и к своей супруге и лишь изредка присылал сыновьям большие четвертушки серой бумаги, испещренные размашистым писарским почерком. На конце этих четвертушек красовались старательно окруженные “выкрутасами” слова: “Пиотр Кирсаноф, генерал-майор”. В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, и в том же году генерал Кирсанов, уволенный в отставку за неудачный смотр, приехал в Петербург с женою на житье. Он нанял было дом у Таврического сада и записался в английский клуб, но внезапно умер от удара. Агафоклея Кузьминишна скоро за ним последовала: она не могла привыкнуть к глухой столичной жизни; тоска отставного существованья ее загрызла. Между тем Николай Петрович успел, еще при жизни родителей и к немалому их огорчению, влюбиться в дочку чиновника Преполовенского, бывшего хозяина его квартиры, миловидную и, как говорится, развитую девицу: она в журналах читала серьезные статьи в отделе “Наук”. Он женился на ней, как только минул срок траура, и, покинув министерство уделов, куда по протекции отец его записал, блаженствовал со своею Машей сперва на даче около Лесного института, потом в городе, в маленькой и хорошенькой квартире, с чистою лестницей и холодноватою гостиной, наконец — в деревне, где он поселился окончательно и где у него в скором времени родился сын Аркадий. Супруги жили очень хорошо и тихо: они почти никогда не расставались, читали вместе, играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты; она сажала цветы и наблюдала за птичьим двором, он изредка ездил на охоту и занимался хозяйством, а Аркадий рос да рос — тоже хорошо и тихо. Десять лет прошло как сон. В 47‑м году жена Кирсанова скончалась. Он едва вынес этот удар, поседел в несколько недель; собрался было за границу, чтобы хотя немного рассеяться… но тут настал 48‑й год. Он поневоле вернулся в деревню и после довольно продолжительного бездействия занялся хозяйственными преобразованиями. В 55‑м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия. На последнюю зиму он приехать не мог, — и вот мы видим его в мае месяце 1859 года, уже совсем седого, пухленького и немного сгорбленного: он ждет сына, получившего, как некогда он сам, звание кандидата.
Слуга, из чувства приличия, а может быть, и не желая остаться под барским глазом, зашел под ворота и закурил трубку. Николай Петрович поник головой и начал глядеть на ветхие ступеньки крылечка: крупный пестрый цыпленок степенно расхаживал по ним, крепко стуча своими большими желтыми ногами; запачканная кошка недружелюбно посматривала на него, жеманно прикорнув на перила. Солнце пекло; из полутемных сеней постоялого дворика несло запахом теплого ржаного хлеба. Замечтался наш Николай Петрович. “Сын… кандидат… Аркаша…” — беспрестанно вертелось у него в голове; он пытался думать о чем-нибудь другом, и опять возвращались те же мысли. Вспомнилась ему покойница-жена… “Не дождалась!” — шепнул он уныло… Толстый сизый голубь прилетел на дорогу и поспешно отправился пить в лужицу возле колодца. Николай Петрович стал глядеть на него, а ухо его уже ловило стук приближающихся колес…
— Никак они едут‑с, — доложил слуга, вынырнув из-под ворот.
Николай Петрович вскочил и устремил глаза вдоль дороги. Показался тарантас, запряженный тройкой ямских лошадей; в тарантасе мелькнул околыш студентской фуражки, знакомый очерк дорогого лица…
— Аркаша! Аркаша! — закричал Кирсанов, и побежал, и замахал руками… Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и загорелой щеке молодого кандидата.
— Дай же отряхнуться, папаша, — говорил несколько сиплым от дороги, но звонким юношеским голосом Аркадий, весело отвечая на отцовские ласки, — я тебя всего запачкаю.
— Ничего, ничего, — твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. — Покажи-ка себя, покажи-ка, — прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: “Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее”.
– Что, Петр, не видать еще? – спрашивал 20 мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазенками.
Слуга, в котором все: и бирюзовая сережка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, все изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: «Никак нет-с, не видать».
– Не видать? – повторил барин.
– Не видать, – вторично ответствовал слуга.
Барин вздохнул и присел на скамеечку. Познакомим с ним читателя, пока он сидит, подогнувши под себя ножки и задумчиво поглядывая кругом.
Слуга, из чувства приличия, а может быть, и не желая остаться под барским глазом, зашел под ворота и закурил трубку. Николай Петрович поник головой и начал глядеть на ветхие ступеньки крылечка: крупный пестрый цыпленок степенно расхаживал по ним, крепко стуча своими большими желтыми ногами; запачканная кошка недружелюбно посматривала на него, жеманно прикорнув на перила. Солнце пекло; из полутемных сеней постоялого дворика несло запахом теплого ржаного хлеба. Замечтался наш Николай Петрович. «Сын… кандидат… Аркаша…» – беспрестанно вертелось у него в голове; он пытался думать о чем-нибудь другом, и опять возвращались те же мысли. Вспомнилась ему покойница-жена… «Не дождалась!» – шепнул он уныло… Толстый сизый голубь прилетел на дорогу и поспешно отправился пить в лужицу возле колодца. Николай Петрович стал глядеть на него, а ухо его уже ловило стук приближающихся колес…
– Никак, они едут-с, – доложил слуга, вынырнув из-под ворот.
Николай Петрович вскочил и устремил глаза вдоль дороги. Показался тарантас, запряженный тройкой ямских лошадей; в тарантасе мелькнул околыш студентской фуражки, знакомый очерк дорогого лица…
– Аркаша! Аркаша! – закричал Кирсанов, и побежал, и замахал руками… Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и загорелой щеке молодого кандидата.
Мало кто из русских писателей так точно и гениально улавливал только зарождающиеся потребности и веяния общественной жизни, как это умел делать Иван Сергеевич Тургенев.
Роман « Отцы и дети» воплотил в литературную форму разрозненные мысли русской молодежи накануне реформ 1861 года. Это произведение буквально взорвало русское общество, расколов его на два противоположных лагеря: восторженную молодежь, тут же кинувшуюся подражать Базарову и умеренных либералов старшего возраста, не принявших роман, вынесших о нем отрицательные суждения. Этот факт, сам по себе, подтвердил, что гениальные наития писателя верны, а будущее России тревожно.
(с) MrsGonzo для LibreBook
Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдем лучше смотреть жука.
Каждый человек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может, а он еще сам придумывает себе всякие неприятности, портит свою жизнь.
– А я не вижу, почему нельзя высказать все, что имеешь на душе.
– Вы можете? – спросил Базаров.
– Могу, – отвечала Анна Сергеевна после небольшого колебания.
Базаров наклонил голову.
– Вы счастливее меня.
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта.
Luffy Monkey D.
27.09.2015
Эта великолепная книга способна понравится многим в первую очередь благодаря неоднозначному главному герою: Базаров-нигилист, который отрицает всё, именно эта фигура привлекает внимание, но она и становится трагедией в этом поистине для кого-то большом, для кого-то маленьком романе. С первых строк мы знакомимся с несколькими действующими лицами: отец Аркадия, сам Аркадий и Базаров, который молчалив, окружен завесой тайны,…
Читать полностью
Orientaruyuri
29.11.2016
Для не любителя русской классики, то есть меня, где великие русские писатели ведают нам о чём-то таком далёком, заставляя просто засыпать над книгой, очень непривычно настолько сильно проникнуться одной из таких русских классических книг как "Отцы и дети". Думаю, название само за себя говорит. Естественно, главной темой для раздумий в данном произведении являются отношения разных поколений, что, кстати говоря, актуально…
Читать полностью
Иллюстрации
Произведение Отцы и дети полностью
Видеоанонс
Читать онлайн Отцы и дети
Иван Сергеевич Тургенев. Отцы и дети | ||
I | 13.04.13 | |
II | 13.04.13 | |
III | 13.04.13 | |
IV | 13.04.13 | |
V | 13.04.13 | |
VI | 13.04.13 | |
VII | 13.04.13 | |
VIII | 13.04.13 | |
IX | 13.04.13 | |
X | 13.04.13 | |
XI | 13.04.13 | |
XII | 13.04.13 | |
XIII | 13.04.13 | |
XIV | 13.04.13 | |
XV | 13.04.13 | |
XVI | 13.04.13 | |
XVII | 13.04.13 | |
XVIII | 13.04.13 | |
XIX | 13.04.13 | |
XX | 13.04.13 | |
XXI | 13.04.13 | |
XXII | 13.04.13 | |
XXIII | 13.04.13 | |
XXIV | 13.04.13 | |
XXV | 13.04.13 | |
XXVI | 13.04.13 | |
XXVII | 13.04.13 | |
XXVIII | 13.04.13 |
Сюжет Отцы и дети
Информация об экранизации книги
1974 — Отцы и дети (реж. Алина Казьмина, Евгений Симонов), фильм-спектакль в постановке Государственного академического Малого театра СССР
Герои
Купить онлайн
Отцы и дети
Отцы и дети
Отцы и дети
Отцы и дети
Отцы и дети
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Настоящий том объединяет произведения, написанные в 1860–1867 годах: роман «Отцы и дети» (1860–1862), рассказы «Призраки» (1863–1864), «Довольно» (1862–1865), «Собака» (1864–1866), роман «Дым» (1865–1867).
Том 7. Отцы и дети. Дым. Повести и рассказы 1861-1867
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Начинающий писатель, чей первый роман вызвал восторженные отзывы критиков, но мало радовал продажами, получил шестизначный аванс на новый роман, при условии, что он постарается больше угодить читателям, чем профессионалам. Практически вместе с этим радостным событием, он узнает, что страдает тяжелым наследственным заболеванием, которое может привести к смертельному исходу в течение года. Как сговорившись, его лучшая подруга решила родить от него ребенка, воспользовавшись услугами экстракорпоральных технологий. В Нью-Йорке, с его частыми ураганами и социальными волнениями, он должен просчитать свою возможную смерть и перспективы отцовства в городе, который вот-вот зальет водой. (с) MrsGonzo для…
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Эксперт по живописи попадает на выставку памяти гениального мексиканского художника Себастьяна Родригеса, наследника искусства Сикейроса и Ороско, но выставка оказывается поминками. Рассказ входит в сборник "Кошкина пижама" (2004).
Ole, Ороско! Сикейрос, si!
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
American Pastoral
По мере того, как век американского величия подходит к концу, величественный Филип Рот предлагает вашему вниманию роман неискусного величия, подводя итог всем обещаниям 20-го века: о всеобщем процветании, общественном порядке, и внутреннего благополучия. Главный герой романа, получивший прозвище «Швед», талантливый спортсмен в средней школе, растет и процветает в послевоенные годы, женится на красавице, бывшей мисс Нью-Джерси, наследует от отца перчаточную фабрику, живет в большом доме в идиллической деревушке Старый Римрок. А потом, в один прекрасный день 1968 года красивая американская мечта и удача покидают Шведа. Его обожаемая веселая дочь выросла в угрюмого подростка, склонного к тоталитарным…
Американская пастораль
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
The White Tiger
Дебютный роман молодого журналиста с индийскими конями стал настоящей издательской сенсацией, воплощением мрачно-сатирического голоса третьего мира. Барлам Холвей, по прозвищу "Белый Тигр", успешный индийский предприниматель из Бангалора, рассказывает историю своей жизни с помощью писем китайскому премьеру Вэнь Цзябао. Вень готовится посетить Бангалор, чтобы выяснить, почему число предпринимателей в этом регионе растет так стремительно. Барлма намерен рассказать китайском премьеру, как заполучить власть и стать влиятельным человеком в современной Индии. Рецепт стар как мир: коррупция, взяточничество, надувательство, криминал, кражи и убийства. Подходит ли такая бизнес-модель коммунистическому…
Белый Тигр
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
The Lautensack Brothers
Роман основан на реальной истории известных телепатов, братьев Хаунссенов. История триумфального подъема и печального финала амбициозного шарлатана и манипулятора, который подготовил себе смертный приговор по пути к вершинам власти. Практичный Оскар Лаутензак мог предусмотреть абсолютно все, кроме своей собственной смерти. Его брат Гансйорг, вор и сутенер, тесно связал свою судьбу с нацистской партией, обзаведясь высокопоставленными покровителями. Именно он свел Оскара с Гитлером, и тот почувствовал сродство душ с фюрером. Всецело поставив свой талант на служение нацистской идеологии и лично руководителю нацисткой партии, Оскар и не предполагал, какой бесславный финал его ожидает. ©MrsGonzo для…
Братья Лаутензак
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Of Human Bondage
Роман «Бремя страстей человеческих», пожалуй, самый известный и, конечно, самый художественно успешный в творческом наследии Сомерсета Моэма. Роман раскрывает историю взросления сироты, страдающего хромотой, Филиппа Кэри. Воспитанный дядей, викарием, и тетушкой, он рос в соответствии с правилами их дома и церкви. Он терпит издевательства сверстников в школе, но прекрасно успевает академически, в надежде на поступление в Оксфорд. Решив, все-таки, отказаться от духовной карьеры, Филипп отправляется в Гейдельберг, где окончательно отказывается от религии и пытается выработать философию для собственной жизни. Встреча в Лондоне с официанткой Милдред сыграет роковую роль в его судьбе. Непреодолимая…
Бремя страстей человеческих
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Написанная «тихой» прозой, без героического пафоса и замаха на грандиозность, удивительно правдивая, по-настоящему народная, эта повесть стала настоящем явление советской военной литературы. Виктор Некрасов, фронтовик, прошедший горнило жесточайших боев, не соврал в ней ни словом, ни буквой. Так до него еще никто ни писал. Эта правда из солдатского окопа настолько смутила Александра Фадеева, председателя комитета по Сталинским премиям, что перед представлением отцу народов он вычеркнул фамилию Некрасова из списка будущих лауреатов. Но Сталин, собственноручно, по непонятным причинам, восстановил фамилию писателя-фронтовика в списке. Новоявленный лауреат вновь поступил нетипично. Вместо машины…
В окопах Сталинграда
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
No News, or What Killed the Dog?
Человеческое горе — величина постоянная, а вот поводы к нему мельчают. Рассказ входит в сборники «В мгновенье ока» (1996), «Высоко в небеса: 100 рассказов» (2003).
Всё хорошо, или Одна беда — собака ваша сдохла
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
Memoria de mis putas tristes
В 1994 году Габриэль Гарсиа Маркес опубликовал роман "О любви и других демонах" после чего надолго замолчал. В 2003 году вышел первый том его мемуаров, весь мир ждал продолжения, как вдруг на книжных прилавках появилась эта небольшая повесть со скандальным названием. Повесть о поре, когда желания еще живы, а силы уже на исходе, - и о странной, почти мистической любви, настигшей человека в конце бездарно прожитой жизни, полной унылой работы и пошлого, случайного секса. Любовь, случившаяся теперь, гибельна и прекрасна, она наполняет существование героя новым смыслом - и позволяет ему на мгновение увидеть без прикрас и иллюзий всю красоту, жестокость и быстротечность бытия
Вспоминая моих несчастных шлюшек
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Ожидание ответа от сервера
«Дар» (1937–1938) – последний русский роман Владимира Набокова, который может быть по праву назван вершиной русскоязычного периода его творчества и одним из шедевров русской литературы XX века. Повествующая о творческом становлении молодого писателя-эмигранта Федора Годунова-Чердынцева, эта глубоко автобиографичная книга касается важнейших набоковских тем: судеб русской словесности, загадки истинного дара, идеи личного бессмертия, достижимого посредством воспоминаний, любви и искусства.
Данная книга недоступна в связи с жалобой правообладателя.
Вы можете прочитать ознакомительный фрагмент книги.
Отзывы читателей
Очень печальная, но в тоже время актульная книга. Чувства и поступки героев вполне подходят человеку любого поколения лишь с незначительными ограничениями.
Даниил, есть картина послевоенных лет, помню, что довольно близка по сюжету к великолепному роману Тургенева. А в 80-е годы по телевидению шел уже фильм многосерийный. Оба фильма назывались также, как и роман - "Отцы и дети". Возможно, наши современные режисеры успели еще что-либо снять по тургеневским мотивам, но рекомендовать Вам буду, конечно же, найти и посмотреть именно первую картину.
Не Базанова, а Базарова для начала, но а если по сути - ничего печального, т.к. для человека, который всем завидует, всех оскорбляет, всё ненавидит, а умеет только препарировать лягушек, да к тому же не любит жизнь - конец понятен - жизнь тоже его не любила. Иначе его ждала бы похожая судьба как дяди Аркадия - отшельника.
В школьные годы для меня было забавно, когда одна женщина 30ти лет начала только читать школьную литературу, но теперь понимаешь, что это самое правильное. До сих пор не понимаю ЗАЧЕМ задавать читать такие произведения детям??они всё равно ничего не поймут, а читая в сокращение, читаешь только мнение какого-то автора, написавшего эссе. Тут надо читать полностью, поскольку описываются чувства, передается настроение, настрой.
Раньше образ Базарова нужно было описывать как героя, но на то и сочинение, чтобы высказывать свои прерогативы. Базаров - высокомерный, надменный человек, который даже не уважает своих родителей.
Произведение здоровское, заставляет обдумывать после прочтения.
Произведение Тургенева произвело на меня таки сильное впечатление и заставило серьёзно задуматься.
Представитель интересов молодого слоя населения, сын уездного лекара Евгений Базаров вызвал у меня отвращение. Нигилист, он отрицает все устоявшиеся принципы, считает абсолютно бесполезными религию, искусство, какие-либо чувства. Но, так как окружающая среда всегда оказывает определённое влияние, Евгений влюбляется и оказывается сражённый чувством, которое некогда отвергал.
Чтобы что-либо отрицать, я считаю, нужно быть смышлёным человеком, достаточно хорошо разбираться в вещах, которые отвергаешь. Базаров же отрицает, потому что "– В теперешнее время выгоднее всего отрицание. ", что, по моему мнению, делает его ведомым и слабым человеком.
Концовка романа показалась несколько знаковой. Возможно, ею Тургенев хотел сказать, что теория нигилизма не работает, человек так или иначе меняется и что люди, не имеющие каких-либо принципов, мнения, всегда обречены на полное одиночество и верную гибель.
Недавно прочитала этот роман.
На мой взгляд, он давольно интересный. Взаимоотношение «Отцов» и «Детей», их споры, взгляды на жизнь и то, как эти взгляды расходятся, все это заставило меня прочитать книгу до конца.
Моим любимым героем стал Евгений Базаров. Нигилизм, желание перестроить жизнь староверов на новый лад, именно это привлекло мое внимание. В конце романа он умирает. Я считаю, что И.С.Тургенев принял правильное решение так закончить произведение, ведь таким Базаровым не место в то время.
В общем, роман интересный, всем советую.
Книга очень понравилась. Читается легко, есть глубина, смысл. Для меня это важно. И когда заканчиваешь читать, остаётся грусть, потому что конец. Да и конец в книге печальный. Спасибо за удовольствие
Читайте также: